Вирт - Страница 15

Безрезультатно.

– Битл!!!

Битл даже не обернулся, чтобы посмотреть на спектакль. Возможно, он знал, как далеко может зайти Бриджит, чтобы дать понять Мэнди, что конкретно она имеет в виду. Да, наверное.

– Отъебись от меня! Уебищная теневая сука!!!

Бриджит улыбалась.

– Знаешь такую пословицу, новенькая. Чистый значит бедный...

Мэнди бросилась на нее, выпустив коготки, но споткнулась о Существо, которое все еще было слишком обдолбано перьями, чтобы о чем-либо волноваться. Закончилось тем, что две девушки сцепились на полу, и Существо присоединилось к ним, его щупальца дрожали; вне всяких сомнений, оно приняло эту драку за продолжение виртовой грезы, которой оно по-прежнему наслаждалось.

Я взирал на эту кучу-малу и думал: почему жизнь вот такая? Почему, блядь, она вот такая, жизнь?!

Битл вырулил на Мосс-Лейн-Ист.

Брид с Мэнди перекатились через Существо и вошли в клинч. Я не мог сказать ничего путного, но тут, наконец, вступил Битл:

– Прекратите там это блядство. Мы уже приехали.

Битл поставил фургон на парковочное место, обозначенное знаком «НЕТ ХОДУ». На Джэммер было плевать. Фургон встряхнуло под отвратный скрежет тормозов, и он резко остановился, отбросив Мэнди и Брид обратно в объятия Существа. Шесть щупалец обернулись вокруг Бриджит. Это было любовное объятие. Мэнди с трудом выбралась из этой свалки, тяжело дыша.

– К черту все! К черту! Мне это просто не нужно! О"кей?

Битл обернулся и посмотрел на обеих женщин.

– Моя постель тепла и широка, – сказал он, – а жизнь коротка. Понятно?

– Понятно, – сказала Мэнди.

Брид ничего не сказала. Ее глаза закрылись, встречая сладостную боль. Она погружалась все глубже в обволакивающее тело Существа, черпая утешение из его мрачных теней.

Битл, еще больше скривившись, повел головой и искоса посмотрел на меня.

– Пошли, Скриббл. – И тут он увидел то самое выражение в моих глазах. – Боишься?

– Нет.

– Вообще-то, ты должен бояться. Чистые в Бутылку не ходят.

– Я жду. Пошли.

– Выбора нет. Понимаешь, о чем я, Скрибб?

Конечно. Иногда у тебя просто нет выбора. Даже, если ты чист, как дождь, и твоя жизнь – лишь слюнявый поцелуй на стекле. И Существо говорило со мной:

– Кхаси! Кха, кха! Кхаси, Кха! – Не оставляйте меня здесь одного. Что-то вроде того.

– Нельзя брать с собой Существо, – сказал я. – Слишком опасно. Нам оно очень нужно. Кому-то придется остаться.

– Правильно, Скрибб. Вот ты и останешься.

– Битл!

– Выбора нет.

– Это мой трип, Би. Я знаю, зачем мы здесь.

– А я знаю это место. Час твоей битвы еще не пробил, Скрибб.

Мэнди открыла задние двери.

– Давай сделаем это, Би!

Битл повернулся к Бриджит. Она лежала в объятиях инопланетянина.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Брид? – В его голосе было чувство. Может быть, даже нежность. Совсем чуть-чуть. Бриджит слегка приподняла сонную голову из щупалец Существа.

– Это твоя игра, Битл, – ее голос был глубоко затенен. И тут я врубился. Она не говорила, она просто думала! Я поднялся и встал между ними.

Битл ответил шепотом:

– Да, все правильно. Это моя игра.

Вот так оно все и произошло. Их последние слова, обращенные друг к другу.

Битл вышел из фургончика и подошел к задним дверям, где его ждала Мэнди. Просунув голову внутрь, он сказал мне:

– На этот раз тебе быть на шухере. – Он помолчал и вдруг добавил, немного понизив голос. – Я для тебя это делаю, Скриббл. Помнишь?

– Помню-помню.

– И для Дездемоны...

Я помню.

В Бутылке

Битл и Мэнди идут по дорожке, усыпанной стеклом.

Послеполуденный шум в приоткрытом окне.

Спектр цветов, излучаемых солнцем, ярко сверкающим над высотками. Свет преломляется сквозь влагу, висящую в атмосфере.

Дрожащее марево в воздухе.

Миллионы кусочков солнца светятся на тротуаре.

Битл и Мэнди исчезают в радужном мираже.

Я старался следить за ними как можно пристальней, перебравшись на переднее сиденье для лучшего обзора. Повсюду – кристально острые осколки разбитых бутылок: винных бутылок, пивных бутылок и бутылок из-под джина, – они ловили и увеличивали каждый рассеянный луч манчестерского света. Весь Боттлтаун, от торгового центра до жилых многоэтажек, блестел и искрился, как разбитое зеркало самой яркой звезды. Такова красота в центре города слез. В Боттлтауне даже слезы мерцают, как драгоценные камни.

Я знал, что у Битла был дар замечать красоту даже в уродстве. Просто я больше привык к уродству, наблюдая его каждый день в жестоких зеркалах и в зеркалах женских глаз.

Боттлтаун существовет всего лет десять или около того. Своего рода урбанистическая мечта. Когда все только начиналось, здравомыслящие и благопристойные семьи быстренько выехали отсюда, и им на замену приехали молодые и апатичные, а потом появились черные, робо-бродяги, теневые готы и студенты. Впрочем, студенты быстро убрались прочь, на задних сиденьях папашиных и мамашиных мобилей, жалуясь на разгул преступности: кражи со взломом, разбой и чего похуже. Очень скоро выехали и черные, оставив это место нечистым – гибридам, которым вообще все едино. Спустя примерно год муниципалитет открыл здесь пару пунктов по приему стеклотары, один – для белых бутылок, другой – для зеленых. Хорошие милые люди из отдаленных районов приезжали сюда, прямо на край помойки, с целью сбросить свои свидетельства о чрезмерном потреблении алкоголя. Муниципалитет прекратил вывозить бутылки с приемных пунктов, и всякий, кто приходил туда, должен был тонуть в русле боли, просто чтобы добраться до старых-добрых времен.